Проклятие Ашарсы - Страница 77

* * *

Здесь была лишь темнота. Липкая и черная, как дно глубокого болота. Ни звуков, ни огней. Ни боли, ни жалости, ни страданий. Даже злости не было. Рэндалл не помнил, что было там, вне этого места. И кем он был. И важно ли это?

Нет.

Лишь изредка в сознании начинали мелькать образы. Каждый раз одни и те же, но очень расплывчатые. Ярче всех и отчетливее он видел лишь взгляд. Чуть испуганный, но полный какой-то нежной теплоты.

Легард пытался вспомнить, кому принадлежал этот взгляд и становилось нестерпимо больно. Темнота сопротивлялась, затягивая еще глубже, подальше от воспоминаний и ненужных мыслей. Рэнд успокаивался и безвольно замирал, вслушиваясь в то, что не могло и не хотело содержать звуки. Иногда откуда-то издалека будто что-то доносилось. Это напоминало стук сердца, или разбивающуюся о камень каплю воды.

Единственное, что киашьяр воспринимал отчетливо — усталость, перетекающую в желание покоя, хотя порой и казалось, что это лишь что-то навязанное и чужое.

Рэнд так давно ждал хоть каких-то изменений, что раздавшийся близко голос показался ему очень громким, хотя на самом деле он слышал шепот.

— Пожалуйста!

Такое простое и понятное слово, но голос!.. Сколько в нем оказалось боли и страха! И удивительной звенящей красоты.

Рэнду захотелось увидеть ту, которой принадлежал голос. Он попытался вспомнить, что нужно делась, чтобы идти вперед, навстречу голосу, мысленно умоляя: «Не умолкай, скажи хоть что-нибудь еще!» Каждый новый звук зачаровывал, и значение слов пролетало мимо него, пока легард вдруг не услышал свое имя. Он узнал его сразу и вместе с ним вспомнил и себя самого, как и произошедшее.

«Эта темнота искусственна и создана лишь в моем разуме!» — пришел к выводу Рэндалл, когда не смог пошевелиться. У него оставался лишь один путь — попытаться вытянуть разум, ориентируясь на голос. Это оказалось сложнее, тяжелее, чем передвигать огромные камни.

«Но легче, чем тому менестрелю!» — заверил себя киашьяр.

Сказка, рассказанная малышкой Эммой, всплыла внезапно, тонкой нитью закручиваясь на пучок разрозненных мыслей. Что-то было очень созвучное в той истории, что еще тогда поразило Рэнда, но он не стал высказывать свою мысль.

Уверенно, хоть и медленно двигаясь навстречу голосу девушки, Рэнд пытался вспомнить.

«Что-то совсем простое… Но что?..»

Потом он понял и если бы мог, улыбнулся бы в этот момент.

Менестрель боготворил красоту и мечтал иметь только лучшее для себя. Богатый дом, обеспеченное будущее, красивая женщина рядом. Его мелодии были прекрасны и он сам об этом знал. Но в тот момент, когда он отказался от собственного слова лишь из-за физического несовершенства, он показал, что душа его не так прекрасна, как музыка. Не сразу менестрель понял, каков он на самом деле, а поняв, раскаялся.

«Мы такие, какими сами себя создаем. Ни наследие предков, ни чужие слова не делают нас хуже, если мы не позволяем подобному произойти!»

Эти слова успокоили, и двигаться вперед стало значительно легче. Рэнд собрался с теми немногими силами, что у него остались и попытался ускориться, но лишь запутался в душащей темноте, на долю секунды потеряв цель.

* * *

— Думаешь, все так просто, да, Клант? — Джеймен появился у киашьяра за спиной и, не раздумывая, с силой вогнал длинный узкий нож в ямочку у основания шеи, со злорадной усмешкой прихлопнув по рукояти пучком красных искр.

Кэрраки отступили назад, поскуливая как обделенная стая падальщиков.

— Пшли вон! — рявкнул легард, ногой отпихивая от себя хрипящего и постукивающего зубами мертвяка. — Бесполезное отребье. Столько сил на вас угробить и что получить взамен? Три десятка лучших моих воинов давно мертвы, а с вами не навоюешь! Ничего! Стоит прорвать стену, и на эти земли хлынут голодные полчища! — Джеймен радостно осклабился. — Вот тогда Алатэя будет отомщена! Больше не будет ни одного потомка этого ядовитого рода, чтобы быть укором нам, что позволили так с собой поступить.

Кэрраки трусливыми тенями отступили назад в узкий проход, спеша опередить друг друга.

— А ты!.. — Джеймен ухватил медведя за пасть, из которой медленно тянулась струйка крови. — Как я тебя всегда ненавидел! И братца твоего! И всех, кого ты зовешь родней! Даже эту мерзкую девчонку Кирию. Она, видите ли, посмела мне отказать!

«Интересная причина для начала войны, — еле слышно прохрипел Клант. — Оказывается, ты, волчишка, не любишь, когда тебе прищемят хвост».

— Заткнись! — выплюнул черноволосый легард. — Думаешь, язвительностью ты продлишь свою никчемную жизнь? Что ты успел? Чего ты достиг за эти годы? Толпа девиц — вот все твои достижения!

«Ну, я хотя бы не подставлял своего отца, не затевал войну и не уничтожал преданных себе легардов, надеясь так выиграть в битвах! — с усилием расхохотался Клант мысленно. — На что ты рассчитывал, посылая на города кэрраков? Неужели ты настолько помешался в своей ненависти, что верил в победу? Этих тварей разбили в первый же день, когда те подступились к городам. Мне жаль только легардов, из которых ты сотворил подобное!»

— Я сказал, заткнись! — гаркнул Джеймен, ногой отталкивая от себя медведя. — Еще будет какой-то сопляк поучать меня. Я почти вдвое тебя старше, а ты смеешь вякать.

Медведь слабо зарычал вместо ответа, но потом все же вы подумал: «At kreal du smirde stor!»

— Да, каждому дается по заслугам, — хохотнул Изгнанный. — И твоему роду давно пора об этом узнать!

Клант собрался с силами и попытался вытолкнуть из себя клинок, но тот глубоко засел в легком. Перевалившись с боку на спину, медведь глухо засопел, пытаясь хотя бы остановить кровотечение.